Динамика нефтяного рынка, входящие в финальную стадию выборы в США и ход специальной военной операции определяют базовые параметры большой темповой игры, ведущейся вокруг России. Текущие цены на нефть, находящиеся на своих двухмесячных максимумах, сейчас очень помогают России. Несмотря на высокую динамику инфляции, которая заставляет Центробанк придерживаться жесткой денежно-кредитной политики, бюджет исправно наполняется нефтедолларами, а рубль остается сравнительно стабильным.
Такая безмятежность в российской экономике очень не нравится американцам. Установленный странами G7 ценовый потолок в 60 долларов за баррель российской нефти давно пробит. Нынешние котировки сорта Brent достигают в моменте 88 долларов, при том, что дисконт российского сорта к этим значениями сократился всего до 10-13%. Но при всем желании США новые санкции в отношении российского нефтяного сектора осложнены одним важным обстоятельством. Любые рестрикции не должны затрагивать собственно экспорт российской нефти – только ее цену.
Дело в том, что блокировка экспорта еще больше взвинтит нефтяные котировки, в том числе на внутреннем рынке США. Чего администрация Байдена, конечно, допустить не хочет. Дополнительных объемов нефти, чтоб заполнить выпадающие объемы, у американцев нет. Отсюда, например, настоятельная просьба Вашингтона к киевским властям воздержаться от атак на российские НПЗ. Опасение сыграть против самих себя во многом связывает американцам руки. С другой стороны, понимание того, что военный разгром России все менее вероятен, приводит к тому, что ставка все больше делается на продолжение экономического удушения и новые формы эскалации.
В данных обстоятельствах у американцев остается не так уж много вариантов действий. Одним из наиболее вероятных сценариев эскалации является перенос противостояния с суши на море. В настоящее время на балтийские порты приходится порядка 40% российского морского нефтяного экспорта. Высокая доля западных портов РФ в торговле нефтью обусловлена в том числе значительными рисками для транспортировки нефти через Новороссийск, который находится рядом с зоной военного конфликта и регулярно подвергается атакам.
Часть нефти из Балтики через Атлантику уходит в тот же ЕС и Индию. Еще часть, поворачивая на север, отправляется через Севморпуть в Китай. Направление нефтяных потоков в Ленинградскую область продиктовано и географией – расположение месторождений, и существующей инфраструктурой по их доставке и обработке в портах. Так или иначе, новыми санкциями может быть затронута значительная часть нефтяного экспорта РФ – а значит, и доходов бюджета.
В конце июня – начале июля обсуждаемая с середины прошлого года идея ограничить движение танкерного флота РФ через датские проливы вновь была поднята на флаг. Министр иностранных дел Дании Ларс Лёкке Расмуссен заявил, что этот вопрос прорабатывается вместе с другими странами. Речь, вероятно, идет о Швеции, Германии, Норвегии и Финляндии, которые, как и Дания, имеют территориальные воды в Балтийском море. Ключевая роль отводится Копенгагену, который удерживает контроль над тремя основными проливами на выходе из Балтийского моря – Малый Бельт, Большой Бельт, Эресунн, а также над двумя – на входе в Северное: Каттегат и Скагеррак, представляющими собой «бутылочное горло» всей морской торговли в этом регионе.
Запрет на проход через проливы может коснуться танкеров, перевозящих нефть, контракты на поставку которой не соответствуют ценовому потолку. По сути, Дании предстоит взять на себя роль йеменских хуситов, только пиратствующих в северных водах. Основных проблем с задумкой две. Первая – международная легитимизация такого решения. Понятно, что морское право не позволяет препятствовать проходу торговых судов: это не предусматривает ни Конвенция Монтрё, ни более старая Копенгагенская конвенция, отменившая взимание пошлин для проходящих через датские проливы судов. Но, как и в случае с замороженными российскими активами, сила права здесь может быть подменена правом силы.
- Россия развивает новый способ обхода финансовых санкций
- Глобализация, которую мы потеряли
- Как смена власти в Иране затронет интересы России
Отсюда вытекает вторая проблема – способность физически обеспечить выполнение принятых западными странами решений. Год назад спираль эскалации не позволяла прибегнуть к столь радикальным мерам, как физическое ограничение международного судоходства для отдельно взятой России. Но тогда коллективный Запад все еще питал надежды на удачные действия ВСУ на фронте, Швеция еще не вступила в НАТО, а перспективы переизбрания Байдена не были столь удручающими, как сейчас.
Подталкивать Запад к эскалации на море может и начавшаяся ускоренная модернизация российского ВМФ, в частности оснащение передовых кораблей ракетными системами «Циркон». По логике Вашингтона и Брюсселя – если не сейчас, то уже никогда.
Блокирование российских танкеров очевидным образом вызовет российский ответ. Сопровождение военными кораблями нефтяных танкеров максимально повысит ставки в игре. Ведь согласно правилам войны, атака военного корабля может быть расценена как объявление войны. При этом, без сомнений, именно Россия, которая вынуждена будет предпринимать меры по защите своих торговых судов, будет представлена в качестве «агрессора».
Вероятность реализации данного сценария тем более повышается в свете печальных перспектив демократов в США. Война с Россией – не на суше, так на море, где США, Великобритания и другие морские державы чувствуют себя кратно более уверено, чем в сухопутных конфликтах, может всерьез рассматриваться демократами как возможность избежать выборов как таковых, отменив их под предлогом военного положения. В конце концов, провернул же этот фокус Зеленский на Украине, так почему Байдену не последовать примеру своего протеже.
