Испанский парламент окончательно одобрил закон об эвтаназии. После вступления новой нормы в силу через три месяца Испания станет четвёртой страной в ЕС и шестой в мире, где будет легализована практика врачебного прекращения жизни.

Сторонники нормы уже празднуют победу и говорят о новом достижении в области свободы и прав человека, а противники готовятся опротестовать её в судебном порядке. Конечно, законодательный акт ещё может быть заблокирован Конституционным судом, как это произошло в соседней Португалии, где аналогичный документ отказался подписывать президент. Однако, даже при всей непредсказуемости судебной системы, в Испании такой сценарий маловероятен. Во-первых, существует достаточно широкая поддержка нововведений населением (согласно последним опросам – до 87%), во-вторых, в последнее время действия испанских судов более-менее коррелируют с курсом правительства Педро Санчеса.

Сейчас эвтаназия легальна в Нидерландах, Бельгии (в обеих с 2002 года), Люксембурге (2009), Колумбии (2014) и Канаде (2016). Также соответствующие законы в этом году вступят в силу в Новой Зеландии и в штате Восточная Австралия. Кроме того, в австралийском штате Виктория, девяти штатах США, в Германии и Швейцарии разрешён ассистированный суицид – то есть самоубийство, совершаемое под наблюдением медиков, они же предоставляют знания и/или средства для этого.

В России эвтаназия законодательно запрещена статьёй 45 Федерального закона № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», который определяет эвтаназию как ускорение смерти пациента по его просьбе. С точки зрения УК РФ эвтаназия рассматривается как убийство (ст. 105). В 2007 году в Совете Федерации обсуждалась идея легализации врачебного прекращения жизни, однако поддержки она не нашла.

Сторонники эвтаназии апеллируют, прежде всего, к тому, что в ряде случаев более гуманно избавить тяжелобольного человека от мучений, прекратив его жизнь, если он сам на этом настаивает. Кроме того, они упирают и на финансовый вопрос – что это значительно дешевле как для родственников, так и для государства.

Противники же говорят о необходимости развивать паллиативную помощь, позволяющую купировать физическую боль и психологические страдания пациента. Однако такая помощь крайне недёшева, ведь речь о смертельно больных людях – необходимо создание специализированных центров с круглосуточным уходом, сильнодействущие обезболивающие средства (чаще всего наркотические), регулярные психологические консультации и т. д. И её практически невозможно организовать без участия государства.

Также они отмечают, что зачастую сложно определить, насколько самостоятельно и осознанно принято решение тяжелобольным человеком. Особенно если речь идёт, к примеру, о пациентах, страдающих деменцией, или детях (в частности, в отношении первых эвтаназия практикуется в Нидерландах, в отношении вторых – в Бельгии). В связи с этим существуют опасения, что медицинское умерщвление в случае легализации может быть использовано в том числе в преступных целях.

Есть и ещё пара нюансов. Во-первых, идея эвтаназии напрямую противоречит клятве Гиппократа, которую дают врачи. В ней отмечается: «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла». Во-вторых, она осуждается большинством религий. Католическими, православными и основной частью протестантских церквей врачебное умерщвление рассматривается как убийство. Оно также противоречит исламским законам и священным текстам. То же самое касается и иудаизма, хотя в иудейском сообществе идут дискуссии по этому поводу. К слову, в той же Испании или ещё более религиозной Колумбии католические священники были одними из главных оппонентов законов о легализации.

Таким образом, морально-этическая сторона вопроса неоднозначна и до сих пор вызывает споры. Однако основная проблема лежит в политической плоскости. Наиболее активные дебаты по этой теме в мире развернулись в самом конце прошлого и в текущем столетии – одновременно с расцветом на Западе леволиберальных идей. Именно западные левые стали главными лоббистами легализации эвтаназии. Испания, где главным инициатором реформы стала правящая Испанская социалистическая партия (ИСРП), не исключение.

А теперь давайте вспомним, кто такие западные левые, в том числе и ИСРП. Это те самые «прогрессивные» либеральные политические силы во главе с Демпартией США, которые продвигали идею множественности гендеров, легализацию гей-браков и усыновления детей однополыми парами, выступали за неконтролируемую иммиграцию, а также активно поддерживали движение Black Lives Matter и риторику коленопреклонения в «покаяние» за проступки своих предков. То есть это главные двигатели возведения в норму всех спорных или лежащих за гранью традиционных ценностей морально-этических явлений. Всё это подаётся общественности под соусом защиты свободы и прав человека.

И вот теперь эти же политобъединения взялись за продвижение ещё одного дискуссионного вопроса, вызывающего неприятие у части общества. Причём риторика сторонников медицинского прекращения жизни претерпела некоторые изменения. Теперь уже речь не просто о прекращении страданий, а о «свободе выбора» и «праве на достойную смерть». То есть всё в духе современного леволиберального популизма, что и обеспечивает рост поддержки со стороны населения западных стран.

Цель таких манипуляций довольно проста – за счёт этого популизма левые партии на Западе наращивают электоральную поддержку и выглядят максимально прогрессивными и выражающими волю народа. Вспомнить того же Джо Байдена, резко повысившего свои рейтинги за счёт поддержки BLM. Да и население таким образом становится более управляемым – его всегда можно поднять против «нарушителей прав человека» или, напротив, мобилизовать на одобрение каких-либо инициатив под видом защиты свобод.

Что касается левого правительства Педро Санчеса в Испании, то у него проблем предостаточно – среди них и пандемия с последовавшими за ней кризисными явлениями в экономике, и очередные страсти вокруг Каталонии, и отсутствие абсолютного большинства в парламенте. Поэтому оно с радостью хватается за любые популистские инициативы – будь то эвтаназия, перезахоронение диктатора Франсиско Франко, поиски «шпионов ГРУ» или ожидание российских войск в «мятежной» автономии.

Левые XX века боролись за обеспечение людям качественного уровня жизни, равенства и социальных гарантий. А левые XXI века вместо этого предлагают однополую любовь, риторику покаяний перед меньшинствами и свободу выбора медицинского умерщвления. То есть право на достойную жизнь замещают «правом на достойную смерть». Для западных политиков так куда проще.