В Канаде задержана дочь основателя китайской телекоммуникационной корпорации Huawei и одновременно ее финансовый директор Мэн Ваньчжоу. Возможно, что за этим последует ее экстрадиция в США, которые, собственно, и направили запрос об аресте канадским властям в связи с обвинениями в нарушении госпожой Мэн американских санкций против Ирана. Эта новость стала большим сюрпризом для всех, кто посчитал, что на встрече президента Трампа и председателя Си в Буэнос-Айресе сторонам удалось договориться о стабилизации отношений и избежать втягивания в торговую войну.
А ведь еще несколько дней назад наблюдателей охватило нечто близкое к ликованию – США дали Китаю отсрочку введения новых тарифов на 90 дней в обмен на увеличение закупок американской продукции. Это интерпретировали как признак готовности сторон к соглашению. Писали, что в ведущих китайских средствах массовой информации даже были неформально введены ограничения на критику США. Теперь очевидно, что тактическая сделка – это одно, а долгосрочные планы США в отношении Китая – совсем другое.
В принципе, характер и манера Дональда Трампа вести дела позволяют предположить, что отношения с партнерами на международной арене для него – это сумма тактических шагов и решений. Как в случае с Китаем, эти шаги и решения являются частью большой стратегии сдерживания, которую поддерживают и демократы, и республиканцы. Но дело сейчас даже не в Трампе. Самое важное – окажется ли Китай способен ответить на американское давление. И здесь пока дать однозначный положительный ответ сложно.
На протяжении долгих лет Пекин выстраивал в отношениях с США такую стратегию, при которой для победы в неизбежном в будущем столкновении ему не понадобилось бы с Америкой воевать. Глобальное лидерство и способность заместить США в качестве центра мировой экономики и политики сами бы упали в руки Китая после обретения им определенной степени могущества. А именно это необходимо Китаю, как сходится во мнении большинство наблюдателей, для того, чтобы достичь исключительно амбициозных целей национального развития. Целей, которые были поставлены президентом Си на съезде КПК в октябре 2017 года и подтверждены решениями китайского парламента весной 2018 года.
Кроме того, сама масштабная политическая перетряска Китая, инициированная Си Цзиньпином сразу после прихода к власти в 2013 году, с неизбежностью ведет к более активной внешней политической линии. А значит – и к отказу от многолетней стратегии «копить силы, держаться в тени». Эту стратегию завещал своим последователям отец китайских реформ и открытости Дэн Сяопин, и на протяжении нескольких десятилетий она успешно работала.
Сотрудничество с США стало в свое время одним из трех слагаемых успеха экономических реформ в Китае. Наряду с колоссальными по масштабам ресурсами дешевой рабочей силы и модернизацией социальных отношений, которую осуществил в ходе своих бесконечных встрясок Мао Цзэдун. Как сказал автору этих строк один яркий китайский ученый и журналист, «американский империализм оказал Китаю большую поддержку инвестициями и технологиями».
У США был свой интерес. Сначала чисто политический – союзничество с КНР было необходимо в противостоянии с СССР, который в середине 1970-х годов был на пике своего могущества. Великий ученый и дипломат Генри Киссинджер фактически выиграл холодную войну, когда перетянул Китай на сторону Америки и поставил Москву перед двумя противниками. Затем появились и интересы экономические. Китай превратился в крупнейшего держателя американских долговых обязательств. Переплетались общества. Яркие молодые кадры из КНР получали образование в ведущих американских университетах.
При этом в США практически все были убеждены, что по мере развития рыночной экономики Китай будет все активнее двигаться в сторону политической трансформации. Становиться более комфортным для Вашингтона партнером. А в идеале будет размываться даже политическая власть Коммунистической партии. Китайская сторона такие иллюзии, конечно, поддерживала. На все проявления наглости со стороны США Пекин реагировал подчеркнуто сдержанно, за исключением одного вопроса – тайваньского.
- Торговая война привела США и Китай на край финансовой пропасти
- Пекин выразил протест Оттаве в связи с задержанием топ-менеджера компании Huawei
- Трамп и Си Цзиньпин договорились о перемирии в торговой войне
Разочарование относительно будущего Китая наступило в Америке совсем недавно. Толчком к этому стала инициатива «Один пояс – один путь», выдвинутая Си Цзиньпином в 2013 году. Что она из себя представляет?
Если по-простому, то это колоссальное по масштабам инвестиционное предложение, обращенное ко всем желающим. Пекин говорит: у нас есть деньги, которыми вы можете воспользоваться для своего развития – строительства железных дорог, портов и вообще инфраструктуры. Таким образом впервые у условных Пакистана, Лаоса или Бангладеш появилась альтернатива Всемирному банку или Международному валютному фонду на предмет того, где взять деньги. Это прямой вызов монополии США и Запада в целом на распоряжение ресурсами, которые необходимы для развития. К весне 2018 года даже в Китае начали понимать, что в США больше не верят в трансформацию КНР, и дело здесь не только в Трампе и его советниках.
Не удивительно, что первым под удар попал китайский высокотехнологический сектор и его лидеры – телекоммуникационные компании. Первой под ударом оказалась вторая по величине корпорация сектора – ZTE, которой весной 2018 года было запрещено поставлять на рынок США все виды своей продукции и покупать там любые комплектующие. Компания приостановила свою деятельность и смогла возобновить работу только после того, как заплатила огромный выкуп и сменила часть менеджмента, который обвиняли в нарушении санкций против Ирана и КНДР.
Теперь «пришли» уже за флагманом китайской экономики Huawei. Обвинения точно такие же, и в Вашингтоне явно ждут, как отреагируют китайские власти. И эта реакция станет для всего мира показателем стрессоустойчивости китайской внешней политики.
Пока, как и в прежние годы, в Пекине, скорее всего, попробуют опять договориться. Попробуют, поскольку верят, что после того, как уйдет Трамп, получится вернуть отношения к прежнему формату, задобрить уступками в экономической сфере. Однако нельзя с полной уверенностью сказать, что это оптимальная стратегия.
Конфликт Китая и США – это не субъективный выбор сторон, а противоречие их долгосрочных жизненных интересов. В отличие, кстати, от конфликта США и России, где главным движущим фактором со стороны американцев является убежденность в неспособности противника к игре вдолгую. И, стало быть, его неизбежном когда-то переходе на позиции младшего партнера США в стратегическом противостоянии с Китаем. Что касается Китая, то в Вашингтоне явно склонны недооценивать его готовность серьезно рисковать экономическим благополучием.Парадоксальным образом американский взгляд на обе наши страны иногда близок к тому, как русские и китайцы видят друг друга в мировой политике. Между нашими лидерами сейчас фантастически высокой уровень взаимопонимания и доверия. Но это доверие и укрепляющиеся экономические связи необходимо конвертировать в уверенность друг в друге. Которой, признаем, пока не всегда хватает.
Между Россией и Китаем сейчас нет ни одного противоречия. Но нет и явственных признаков твердой уверенности в том, что партнер – это всерьез и надолго.
