Китай уничтожает репетиторов ради детей

Про все народы можно сказать, что они очень любят детей. Это для людей не национальная черта, а видовая, биологическая. Но со стороны кажется, что китайцы из среднего класса любят детей особенно сильно. Как правило, речь идет только об одном-единственном ребенке, вокруг которого складывается настоящий культ с дарами и ритуалами. Маленьких наследников невозможно балуют.

Еще одним культом, характерным для КНР, является культ образования. Давно прошли те времена, когда партия в лице Мао делала ставку на безграмотных крестьян, на фоне которых председатель казался гигантом мысли (широкую огласку получило то, что один из руководителей «культурной революции» и ближайший приближенный Мао – Ван Хунвэнь – советовал лечить уже смертельно больного кормчего толченым жемчугом). В современном Китае для продвижения по карьерной лестнице оценки и дипломы имеют огромное значение.

Сложим эти два обстоятельства, упомянув, что принадлежность к среднему классу в КНР зачастую означает то, что оба родителя много работают и не имеют свободного времени на своих детей, то есть подарки и дополнительное образование – это и компенсация, и альтернатива отеческому вниманию. В итоге получим огромный рынок репетиторов, которые подтягивают школьников по нужным предметам и готовят их для поступления в вуз. Специалисты оценивают его ежегодный оборот примерно в 100 млрд долларов.

Советскому и постсоветскому человеку не придет в голову искать в этой ситуации что-то плохое, так как «ученье – это свет». Но в нашем же русском языке слово «культ» имеет негативные коннотации как нечто не совсем естественное и здоровое. Так и с культом дополнительного образования в Китае – на бытовом уровне он моментально скатывается в моральный шантаж:

если у вас нет возможности обеспечить ребенку репетитора и дополнительные курсы, вы ребенка недостаточно любите, вы плохие родители.

На этой нехитрой спекуляции построена заметная часть рекламы образовательных услуг, которой в КНР стало очень много. Рынок разгоняет потребительскую истерику, что привлекает новых инвесторов, которые начинают разгонять ее с новой силой. В общем, «общественная проблема».

Формулировка принадлежит лично председателю Си Цзиньпину, в минувшем мае раскритиковавшему «беспорядочное развитие отрасли внеклассных дополнительных услуг». К июлю Госсовет (правительство) и ЦК компартии вмешались в ситуацию весомо, грубо и зримо. Зарабатывающим на репетиторах фирмам запретили проводить IPO, привлекать инвестиции, использовать для занятий инфраструктуру государственных школ, преподавать дошкольникам материалы начальных классов, а школьникам – вообще что угодно в выходные, каникулярные и праздничные дни.

Такая политика получила название «двойного сокращения». Поначалу казалось, что государство просто хочет взять этот сегмент под контроль: «упорядочить развитие», по товарищу Си, создав специальный отдел по надзору и устроив массовые проверки квалификации репетиторов. Но уже к концу лета стало понятно, что власть нацелена на полное уничтожение отрасли.

Коммерческим фирмам приказали перерегистрироваться в качестве некоммерческих, а до того учеников не набирать и какой-либо платы со старых не взимать. Что же касается частных лиц («на наши деньги» – индивидуальных предпринимателей), то им запретили проводить занятия на дому, в отелях и онлайн. На этом можно ставить точку – таких репетиторов, которые могли бы зарабатывать деньги, не нарушая при этом закон, в стране больше нет. Миллионы педагогов потеряли работу, десятки миллионов родителей пребывают в шоковом состоянии – как жить-то теперь?

Ответа на этот вопрос компартия пока не дает. Что же касается ее мотивов и каких-то объяснений происходящему, их можно разделить на три неравнозначные группы.

Более всего государственная пропаганда уделяет внимание «борьбе за равенство возможностей», с необходимостью которой в формально коммунистическом Китае спорить не принято. Не все семьи могут позволить себе репетиторов, что, учитывая китайское внимание к оценкам, углубляет социальный разрыв между ними и теми, кому частные уроки по карману.

При этом, подчеркивают власти, такие уроки вообще-то не нужны – государственные школы прекрасно справляются со своей задачей, давая ученикам необходимый объем знаний, а те, кто считает иначе, клеветники и враги народной системы образования.

Представляется, что значительно ближе к истине другое объяснение, о котором госорганы тоже упоминают, но стараются на нем не акцентироваться. Это объяснение кажется парадоксальным и тянет на самостоятельную сенсацию: репетиторство уничтожают для того, чтобы китайцы больше рожали.       

Считается, что разрешение острого демографического кризиса в Китае (подробно о нем и его причинах газета ВЗГЛЯД писала здесь) для товарища Си является одним из двух безоговорочных приоритетов (второй – построение зажиточного общества, и он, кстати говоря, противоречит первому, поскольку рост уровня жизни сопровождается демографическим переходом, то есть сокращением рождаемости). Но при чем тут вообще репетиторы?

При том, что, как считают в компартии, нездоровая гонка за дополнительным образованием накладывает на средний класс существенную финансовую нагрузку. Двойную, если детей в семье двое, поэтому второго китайцы рожать отказываются, а партии нужно, чтобы рожали.

Столь резкое вмешательство правительства в дела китайской семьи, как заявляют опрошенные Reuters и Bloomberg демографы, рискует получить эффект, обратный ожидаемому. Как уже было сказано выше, «двойное сокращение» оставило без заработков миллионы людей. Как правило, молодых специалистов и вчерашних выпускников, особенно часто – женщин. В подобных условиях они, скорее всего, повременят с созданием семьи, то есть не родят для партии не только второго, но и первого ребенка.

На эту тему
• Отменой "великой реформы" Пекин хоронит миф о "китайской угрозе"
• Американцы признали себя расистами назло китайцам
• Компартия Китая вернулась к основам

Кто тут прав – покажет время. В любом случае у КПК есть и третий мотив поступать так, как она поступает. О нем говорят гораздо реже, хотя выигрыш властей неизбежен. Речь идет об установлении тотального контроля за системой образования, от которого случайно ускользнули репетиторы. Если не можешь их в полной мере контролировать – уничтожь. Воспитание молодых коммунистов – не тот вопрос, который государство готово отдать на откуп мелкому частнику, тем более частной компании, привлекающей иностранные инвестиции.

Сейчас КНР переживает подъем авторитарных тенденций – количество сфер вроде бы частной жизни, которые государство вдруг захотело контролировать, растет день ото дня. Буквально недавно китайским школьникам запретили играть в онлайн-игры по будням, теперь запрещают дополнительное образование по выходным, а завтра неизбежно последуют новые ограничения – и для детей, и для родителей, и для коммерческих предприятий.

Колоссальный масштаб реформ и побочный ущерб от них КПК нимало не смущают – привычные и к этому, и даже к тому, что очередная такая реформа способна привести к столь же масштабной катастрофе, будь то «большой скачок», уничтожение воробьев, «культурная революция» и многие другие этапы «красного» державостроительства.   

Товарищ Си поставил партию под контроль более плотный, чем любой из его предшественников после Мао, и вернулся к практике «бессрочного председательства», свернутой со смертью основателя КНР. События последних двух лет показали его склонность к социальной инженерии и мегаломанским общественным проектам – и это тоже в духе Великого кормчего.

Но чего от Си ждать не стоит – это показательно массового террора, главной отличительной черты маоизма. И дело даже не в умножении народа, как приоритете партии и правительства, а в том, что для Великого кормчего массовый террор был инструментом контроля за страной. Теперь есть другие инструменты – более гуманные, более эффективные, всевидящие и технически продвинутые. Участие товарища Си в делах каждой отдельной китайский семьи в разы выше, чем при Мао, время которого вынуждало довольствоваться такими мерами гуманитарного воздействия, как красный цитатник и портрет в каждом доме.

Студент, как потенциально опасная и деструктивная сила, в тот дом теперь не войдет, кем бы они ни был – боевиком «культурной революции» или репетитором по математике.