Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

10 комментариев
Андрей Полонский Андрей Полонский Зачем галициец обещал Америке русские меха

По сравнению с немцами, французами и старинными шведами нынешние киевские куклы на веревочках, конечно, мелочь. Зато теперь понятно, что всю стаю западные дрессировщики специально на русский мех науськивали. На нефть, газ и алмазы. Учили. Готовили.

17 комментариев
26 января 2021, 09:00 • В мире

«Худший диктатор в истории» был оболган британцами

«Худший диктатор в истории» был оболган британцами
@ REUTERS/Uganda National Archive AN/JDP

Tекст: Дмитрий Бавырин

Ровно 50 лет назад к власти в Уганде пришел Иди Амин – один из наиболее одиозных и жестоких диктаторов XX века, который скармливал своих оппонентов крокодилам, а иногда, по слухам, даже поедал их сам. Однако образ злобного и тупого африканского чудовища, который был создан в западных СМИ, не соответствует истине. Реальный Амин был своего рода гением.

Фельдмаршал Дада Уме Иди Амин – идеальный диктатор, если понимать под этим не политическую роль, а образ, созданный для остросюжетного романа, художественного фильма или компьютерной игры. Другими словами, это эталон злодея – вычурный, страшный, яркий, очень сильный физически и невероятно умный. С такими пристало сражаться какому-нибудь Бэтмену.

В то же время он вобрал в себя худшие признаки того, что мы знаем о реальных диктатурах.

Так, он был нацистом во всех смыслах слова. То есть симпатизировал Адольфу Гитлеру, строил в Уганде социализм с поправкой на национализм, вел захватнические войны и организовывал этнические чистки.

Как и полагается, при этом он был еще и расистом: из страны были изгнаны все жители индо-пакистанского происхождения, а их имущество конфисковано.

Исламский экстремизм и столь распространенный в Африке трайбализм – это тоже про Амина. Принадлежа одновременно к этническому (племя каква) и религиозному (мусульмане) меньшинству, он организовал террор против иноплеменников и неверных.

Также Амин был международным террористом, поскольку предоставил убежище ультралевым боевикам из Палестины и Германии, перегнавшим в Уганду захваченный самолет с двумя с половиной сотнями заложников.

Репрессии, пытки, бессудные убийства, вопиющая коррупция – кажется, что любое тяжелое обвинение будет применимо к диктатору Уганды, включая актуальные сексизм и харассмент (одну из своих жен он убил, не исключено, что собственноручно).  

Как следствие, британская пропаганда 1970-х годов рисовала своего бывшего протеже безумным каннибалом, тупой горой мышц и туземным варваром, который, будто сорока, ведется на блестящие медали-побрякушки. К этому образу идеально подходит то, что Амин не имел никакого образования и до зрелых лет оставался по сути неграмотным, компенсируя это спортивными успехами (помимо прочего, стал чемпионом Уганды по боксу).

«Режим Амина был худшим из всех», – заявлял впоследствии Дэвид Оуэн, возглавлявший МИД Великобритании в конце 1970-х годов.

Он ненавидел угандийского диктатора настолько, что предлагал уничтожить физически.

Многие «интересные факты» об Амине, широко представленные в интернете, растут как раз из этой ненависти – британской пропаганды и ее дальнейших переработок. Правда, для всех мифов о себе Амин давал реальные основания.

К примеру, он не провозглашал себя «повелителем зверей и птиц», но «королем Шотландии» и «победителем Британской империи» провозглашал, было. Судя по всему, не был Амин и людоедом, но сам же хвастался тем, что держит отрезанные части своих врагов в холодильнике.

А еще он проявил себя очень умным, харизматичным и хитрым человеком – политиком-самородком, за действиями которого всегда стоял расчет. Все ошибки, совершенные им, и все те катастрофы, к которым они привели, вытекают не из глупости и фанатизма, а из того, что необразованный солдат вынужденно оперировал только теми категориями, которые были ему известны: сила, страх, грабеж, убийство. В этом он был хорош.

Амин сделал блестящую карьеру в колониальной армии благодаря хладнокровию и жестокости, которые проявил во время подавления антибританского восстания Мау-Мау в Кении. Оно входит в число наиболее вопиющих преступлений британских колонизаторов в Африке, информация о котором не просто скрывалась, а намеренно уничтожалась правительством, за что теперь в Лондоне извиняются и перед кенийцами, и перед историками.  

Эта жуткая мясорубка, функционировавшая по принципу «если не ты, то тебя», стала для Амина университетом, который он закончил на отлично (стал одним из двух первых угандийцев – офицеров Британской армии) и впоследствии применил полученные там знания в политике.

Среди однополчан он зарабатывал авторитет как сильный и смелый лидер – отец-командир, знающий цену «соленой» шутке. Придя к власти путем военного переворота, он попытался точно так же обаять всю страну, разъезжая по деревням с речами, участвуя в ритуальных плясках и проводя шуточные силовые соревнования с детьми бедноты.

Возвышение «своих» из числа каква и мусульман было продиктовано тем, что в раздираемой племенными противоречиями стране Амин мог доверять только таким людям, кто был обязан лично ему и потерял бы все с его падением, а каква более успешные племена держали за чернорабочих.

Палестинские террористы нашли в Уганде приют ввиду личной дружбы Амина с Муаммаром Каддафи и Ясиром Арафатом, причем последний был шафером на одной из свадеб диктатора. В рамках своей логики в выборе друзей угандиец опять не прогадал: Ливия и палестинцы поддерживали Амина людьми и оружием вплоть до свержения его режима.

Высылка выходцев из Южной Азии, в итоге обрушившая экономику страны, преследовала сразу две цели: расплатиться с армией за лояльность и снискать дополнительную популярность в народе. Индийцы были местным аналогом «плохого еврея»: англичане специально завозили их в свой протекторат, чтобы те наладили инфраструктуру торговли и снабжения, а в уже независимой Уганде выходцы из Индостана составляли около одного процента населения, но сосредоточили в своей общине более половины национального дохода.  

Самоубийственная война с Танзанией, на которую Амин напал под конец своего правления, тоже имела серьезные резоны. С одной стороны, там укрывались мятежники и концентрировалась сбежавшая из страны оппозиция. С другой – хотя на содержание армии, главной опоры Амина, уходило две трети бюджета, из-за всеобщего разорения он настолько оскудел, что на солдат денег уже не хватало: нужно было предоставить им что-нибудь для разграбления.

Записной сумасброд проявил себя сторонником Realpolitik и действовал в тех рамках, которые задали ему собственная биография и родина, где основные государственные вопросы привыкли решать насилием.

Армия у Танзании была достаточно скромной, но благодаря советским военным советникам эффективной. Выдавив войска Амина из страны, президент Танзании Джулиус Ньерере решил на этом не останавливаться и направил войска в столицу Уганды – Кампалу.

Ньерере – своего рода антипод Амина. Миротворец, один из наиболее уважаемых политиков Черной Африки, создатель скромного по возможностям, но все-таки социального государства, последовательный борец с империализмом, трайбализмом, сексизмом и апартеидом.

Интересно тут то, что СССР спонсировал всех участников конфликта – и Танзанию, и союзный ей Мозамбик, и Ливию Каддафи, помогавшую Амину, и самого Амина. Поставки советского оружия Уганде – тоже следствие того, что Амин был не карикатурным дураком на троне, а талантом от сохи.

Зная цену своим харизме и внешней внушительности, Амин совмещал посты президента и министра иностранных дел. Если что ему и мешало на дипломатическом поприще, то не малограмотность, а оппортунизм и цинизм – очередные методы, скопированные у белых колонизаторов и доведенные до гротеска. Взяв власть, диктатор искал расположения у израильтян и британцев, а когда не нашел, тут же переметнулся к их врагам – арабам и русским, как бы назло.

При нападении на Танзанию он тоже рассчитывал сыграть на противоречиях, но в СССР слишком уважали Ньерере, чтобы не порвать с Амином в тот же час. А сам угандийский диктатор, возможно, «пересолил», когда начал строить свои отношения с соседом на личных выпадах, то вызывая низкорослого и хрупкого Ньерере на боксерский поединок, то отправляя ему письма следующего содержания:  

«Я очень люблю вас, если бы вы были женщиной, я бы женился на вас, хотя ваша голова уже седа».

Этот, как сказали бы сейчас, троллинг – еще одно отличительное свойство Амина и его режима. То, что на Западе принимали за наглость дикаря и свидетельство психопатии (от титула «король Шотландии» до объявления однодневной войны США), стало для диктатора способом спекулировать на национальной гордости угандийцев и проявлять свое знаменитое на всю страну чувство юмора.

Его аккаунт в Twitter имел бы множество подписчиков.

Жертвами всего этого расчетливого энтузиазма, проявленного злым угандийским гением, стали порядка трехсот тысяч угандийцев. Но, будучи тем самым мастермайндом как будто бы из комиксов, в последнюю минуту Амин спасся на военном вертолете, а после состарился в достатке в Саудовской Аравии, чью династию подкупил «борьбой за ислам» (то есть борьбой с христианством) у себя на родине.

Идеальный диктатор и эталонный злодей не мог бы считаться таковым, если бы не остался безнаказанным.

..............