19 апреля 1995 года безработный нищеброд Макартур Уиллер вышел из своего дома в Питтсбурге и направился грабить ближайший банк. В кармане у него был ствол, а в душе – святая уверенность в том, что камеры видеонаблюдения его не заметят. Макартур в тот день совершил два ограбления, а когда на следующий день его дом окружили полицейские, удивлению преступника не был предела. «Как они меня вычислили?! – повторял Уиллер, когда его паковали копы. – Я же натер лицо лимонным соком!».

При чем тут лимонный сок? Да накануне приятель Макартура рассказал ему, что видеокамеры якобы бессильны перед этим чудо-средством. Просто вспрысни лицо и иди смело на дело – можешь даже чулок на голову не надевать.

Нет, Уиллер не был идиотом, экспертиза признала его вменяемым. Более того, своим безрассудным поступком он, сам того не подозревая, принес большую пользу человечеству. Потому что именно этот случай вдохновил американских социопсихологов Дэвида Даннинга и Джастина Крюгера на изыскания, которые в итоге привели к открытию, известному специалистам по HR как «эффект Даннинга – Крюгера».

В результате трехлетних исследований, проведенных на студентах и молодых специалистах, Дэвид и Джастин выявили «метагогнитивные искажения у низкоквалифицированных людей». Они, эти люди, делают ошибочные выводы и принимают неверные решения, но чистосердечно не осознают этих ошибок из-за неполноты своих знаний и умений. И прежде всего это касается завышенного мнения о своих собственных способностях. Высококвалифицированные сотрудники, наоборот, страдают от недостаточной уверенности в своих силах – они склонны занижать оценку собственных навыков и зачастую считают других более компетентными. 

То, на что обратили внимание психологи в конце ХХ века, давным-давно подмечено философами, учеными, писателями и даже святыми. «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать», – писал апостол Павел в «Первом послании к Коринфянам». «Уверенность чаще порождается невежеством, нежели знанием», – повторял ту же мысль Чарльз Дарвин. А Антон Павлович Чехов, как известно, однажды заметил, что умный любит учиться, а дурак – учить.

Но одно дело изрекать мудрые истины, а другое – иметь дело с эффектом Даннинга – Крюгера каждый день в практической плоскости. Чем более интеллектуально емкой становится экономика, тем важнее роль личности в каждой отдельной компании – даже на рядовых должностях. И умение выявить среди прочих претендентов мотивированного специалиста, не поддавшись «когнитивным искажениям» – это уже навык, необходимый не только сотруднику HR-департамента, но и топ-менеджеру из первой линейки.

Чтобы составить представление о личных качествах кандидата, достаточно быть опытным управленцем и обладать элементарной природной проницательностью. Но как в полной мере оценить квалификацию, например, электрика или сварщика? Как не поддаться обаянию самоуверенного дурака и в то же время не пренебречь скромным трудягой с золотыми руками, но не способного себя преподнести в выгодном свете?

Обратиться к собственным производственникам за экспертизой? Но у них может случиться конфликт интересов: они, например, попросту не захотят впускать в свой коллектив чужака, опасаясь за свое собственное благополучие, и поэтому будут вводить вас в заблуждение насчет его способностей. А если речь идет и вовсе о новой профессии, в которой специалистов раз-два и обчелся? Рынок труда стремительно меняется, порождая новые технологии, стандарты и требования к специальностям. Как, например, оценить оператора беспилотника? А ведь они сейчас нужны всем – и энергетикам для мониторинга линий электропередач, и геодезистам, и нефтяникам, и даже аграриям: современный крестьянин – это уже давно не человек с лопатой, а наблюдатель за компьютером. Нужна независимая, объективная оценка компетенций. Но где ее взять?

Проблему в мире осознали давно. Решают ее по-разному. Сегодня около 100 стран развивают национальные системы квалификаций. В Китае профстандарты по приоритетным для экономики профессиям получили статус национальных, свои системы оценки есть в Южной Корее и странах Европы. Не отстает и Россия. В нашей стране еще шесть лет назад был принят Федеральный закон «О независимой оценке квалификации», полноценно этот механизм заработал с июля 2019 года. Теперь работодателям, желающим убедиться в компетенции своих работников, достаточно направить их на профессиональный экзамен в специальные центры оценки квалификации (ЦОК). Всего таких центров уже 510 в 83 регионах страны, на их базе работают 1670 экзаменационных площадок и охватывают они три тысячи профессий.

Регулятором в этой сфере выступает Национальное агентство развития квалификаций (НАРК). Оно координирует действия разных ее участников – работодателей, работников, вузов и колледжей, задавая общий вектор развития. Цель – вовремя выявлять новые потребности рынка труда, запускать и тиражировать образовательные программы, создавать и поддерживать инфраструктуру для развития новых компетенций.

И это не удивительно. Было бы странно, если бы этого не происходило. Традиционная система образования не поспевает за стремительно меняющейся реальностью. Цикл жизни некоторых профессий сокращается до минимума, так что пока вузы и колледжи готовят по ним студентов, спрос на таких специалистов исчезает. На смену принципу «учиться, чтобы потом всю жизнь работать» приходит другой – «работать и всю жизнь учиться».

Проблема в том, что мы к этому пока не привыкли. Покидая студенческую скамью, большинство россиян живут в XXI веке так, как будто на дворе еще век ХХ. Только 22% населения страны в возрасте от 25 до 64 лет занимается самообразованием, в то время как в Европе эта доля достигает 80%. Ежегодное переобучение у нас проходят 12% сограждан, а в странах Старого Света – 40-60%. Наконец, в России на обучение персонала предприятия направляют 0,3% своих фондов оплаты труда, а в Европе – от 1,7 до 2,4%. То есть как минимум в пять раз больше.

В наше время делать ставку на стартовое образование как главный секрет жизненного успеха – все равно что грабить банк, уповая лишь на силу лимонного сока. Последствия будут такими же, как у Макартура Уиллера из Питтсбурга. Оказавшись на обочине жизни, останется только пожимать плечами: «Я же все сделал правильно! Почему у меня ничего не получилось?!».