Российско-германские отношения столь устойчивы, потому что они предельно рациональны, а в основе их лежит взаимный практический интерес: Россия продает Германии нефть и газ, а Германия их у России покупает. Так продолжается уже почти 50 лет – с момента первых поставок из СССР в ФРГ по знаменитой «сделке века», известной также как «газ в обмен на трубы». Эгон Бар, занимавший в тот период должность министра по особым поручениям при канцлере Вилли Брандте, не раз вспоминал, что во время переговоров в Москве в начале 1970-х никто не пытался обратить его в коммунизм, а у него в свою очередь не было намерений пропагандировать социал-демократию западногерманского образца. Все идеологические и политические разногласия тогда оставались, по словам Бара, «за скобками» – там же, где они часто остаются и сейчас.
Все это время обе страны, строго придерживаясь своих обязательств, получали и продолжают получать весьма значительные выгоды от сотрудничества, но при этом находятся, по сути, в состоянии взаимной зависимости. И эта взаимозависимость всегда очень сильно раздражала американцев. Вашингтон одинаково и даже очень похожими методами пытался помешать как строительству газопровода «Уренгой – Помары – Ужгород» в начале 1980-х, так и прокладке «Северного потока – 2», начавшейся, несмотря на все политические последствия украинского кризиса. Но и в том и в другом случае эти попытки оказались безуспешными – немцы не отказались от своих энергетических интересов даже под угрозой экономических санкций со стороны США.
Но времена меняются. Немецкая экономика стремительно «зеленеет», и канцлер Ангела Меркель во время своего недавнего визита в Киев заявила, что уже через 25 лет российский природный газ Германии и Евросоюзу будет не нужен. Насколько точно удастся выдержать эти сроки, будет зависеть, конечно, от темпов развития и внедрения новых энергетических технологий, и в первую очередь в тяжелой промышленности. Для обеспечения одной только немецкой автомобильной отрасли «зеленой» сталью необходимо около 540 тысяч тонн «зеленого» водорода в год, и правительство Германии не берется сейчас прогнозировать, когда такие его объемы будут в наличии.
Однако немцы твердо намерены отказаться от углеводородов, и позже или раньше это действительно произойдет. Процесс энергетического перехода в Германии уже явно прошел точку невозврата. В той же немецкой автопромышленности уже более 80% предприятий начали перестройку своих производств под выпуск электромобилей и комплектующих к ним. И практически все представители отрасли уверены, что к 2030 году электродвигатели заменят двигатели внутреннего сгорания. При этом государство уже сейчас выделяет миллиардные субсидии на покупку электромобилей и строит национальную сеть электрозаправок, а почти половина немцев, по опросам, намерены купить в качестве своего следующего автомобиля электрокар или гибрид.
До выборов в немецкий бундестаг остается меньше месяца, но кто станет преемником Меркель, до сих пор непонятно. Политическая ситуация, а вместе с ней и предпочтения избирателей меняются чуть ли не каждую неделю, и в итоге занять кресло главы немецкого правительства может любой из трех возможных претендентов. Но вполне точно можно сказать, что следующий канцлер Германии будет «зеленым», причем вне зависимости от того, кто победит на выборах.
В своей «климатической» части предвыборные программы немецких партий практически идентичны. Различия есть только в деталях. Например, социал-демократы, опирающиеся на профсоюзы и промышленность, намерены отказаться от использования угля к 2038 году, а «Зеленые» и «Левые» – к 2030-му. Но при этом все партии, за исключением «Альтернативы для Германии», уверены, что отказываться от угля надо в любом случае. И точно так же они уверены, что надо полностью переходить на возобновляемые источники энергии – возможно, уже к 2035-2040 году, а кроме того, вкладывать деньги в развитие водородных технологий, повышать сборы за выбросы СО2, развивать железнодорожный транспорт и прекращать продажу автомобилей с ДВС.
В ближайшие годы энергопереход, вероятно, станет главным вопросом немецкой политики, причем как внутренней, так и внешней. На днях правительство Германии одобрило проект международного «климатического клуба», а по сути – экономической зоны, в которую должны войти крупнейшие экономики мира, установив для себя единые сроки перехода на возобновляемую энергетику, единые сборы на СО2 и единый пограничный углеродный налог для тех, кто в этот клуб не войдет. Теперь Берлин намерен обсудить этот проект со своими партнерами, хотя на самом деле предварительные переговоры о создании «климатического клуба» немцы ведут уже несколько месяцев, в том числе и с Вашингтоном.
- Преемник Меркель призвал усилить ЕС после решений США по Афганистану
- Что ждать Москве от нового кандидата на пост канцлера ФРГ
- Меркель предупредила о вероятности превращения Афганистана в очаг терроризма
Для России все это является серьезным поводом задуматься о том, что может составить новую основу наших отношений с Германией. Наиболее очевидным решением является водород, и российские компании уже реализуют несколько масштабных проектов в этой сфере. Однако водород, как заявил недавно глава немецкого МИД Хайко Маас, можно производить в любой точке мира. И Берлин сейчас активно ищет поставщиков этого перспективного топлива, заключая «водородные» партнерства по всему миру. На прошедшей неделе очередное такое соглашение было подписано с Намибией.
Такой же стратегической взаимозависимости, какая сейчас существует между Россией и Германией, в водородной сфере, скорее всего, уже не будет. Так же как и в других сферах возобновляемой энергетики. И это неизбежно отразится на характере российско-германских отношений. Они не обязательно станут хуже, но то, что изменятся, – это точно. И эти изменения, вполне вероятно, начнут происходить не через 25 лет, а значительно раньше – по мере того как немецкая экономика будет все меньше нуждаться в углеродах, а вместе с тем будет и меньше зависеть от поставок российских энергоносителей.
