Перебои с хамоном не надо сравнивать с концлагерем

@ Владимир Вяткин/РИА «Новости»

21 мая 2019, 17:54 Мнение

Перебои с хамоном не надо сравнивать с концлагерем

Если исходить из системы ценностей, в которой главенствуют права и свободы человека, то нынешний режим является самым либеральным в истории России. Тем не менее, мы регулярно слышим, что «живем в концлагере».

Алексей Алешковский Алексей Алешковский

президент гильдии сценаристов Союза кинематографистов России

«Так тухло мы еще не жили. Какой уж там СССР!» – сетует Дмитрий Быков. Надо сказать, далеко не первым: протестный дискурс теперь основывается на тезисе «страшнее были времена, но не было подлей». Мне он кажется необыкновенно интересным и показательным в смысле анализа симптоматики. Отношения русской интеллигенции со свободой весьма комичным образом напоминают «Сказку о рыбаке и рыбке»: от нее хочется все большего, а результаты все меньше устраивают. Некоторый оптимизм внушает лишь то, что в спирали нашего исторического развития трагедия сменилась фарсом.

Но идея о необыкновенной подлости и тухлости нынешнего времени по сравнению с советским требует подробного осмысления. Исходя даже из того, что очевидным образом совпадает с настроениями ностальгирующих по СССР, которых вольнодумцы за подобное духовное рабство категорически порицают. Этот забавный парадокс свидетельствует о довольно серьезном когнитивном диссонансе, хорошо заметном в общественно-политических суждениях представителей духовных элит.

«Нас всех взяли в заложники. Взяли давно и довольно надолго, по всей видимости. Говоря несколько определеннее (поскольку речь идет о государстве), мы находимся в мягкой разновидности концлагеря», – пишет Шендерович. Я бы назвал этот феномен московским синдромом – он как стокгольмский, но есть нюанс: «заложников» никто не держит, но на свободу они не хотят, «террористов» за это ненавидят и выставляют им невыполнимое требование поменяться местами.

Казалось бы, к чему анекдотическая риторика, которая просто напрашивается на пародию? Если в знакомых писателях я не готов подозревать ничего дурного, кроме плохо отрефлексированного публицистического пафоса, то технология, стоящая на вооружении профессиональных пропагандистов, совершенно очевидна. Так как реальной кровавости наш режим обнаруживать, по счастью, не хочет, на него необходимо навесить все преступления советской власти, в которых он как бы окажется косвенно повинен. Казалось бы, смешно – зато отлично работает.

Нельзя сказать, чтобы это было ноу-хау либеральной пропаганды – по той же технологии евреев до сих пор обвиняют в том, что они распяли Христа. Ничего нового в жанре манипуляции общественным сознанием изобретать не требуется. Мне совершенно не хочется выступать адвокатом или апологетом нашего режима, который от идеала весьма далек. Агитировать я считаю необходимым исключительно за здравый смысл. А здравый смысл подсказывает, что все познается в сравнении.

Например, можно сравнивать круизный лайнер с философским пароходом, или очередь в «Макдоналдс» – с ахматовской тюремной очередью. Крым с Колымой, Сталина с Путиным, а Троцкого – с Артемием Троицким. Корректные сравнения, правда, предполагают некую релевантность. Одной из базовых аксиом драматургического ремесла является положение о том, что истоки любого конфликта – в противоречии между системами ценностей его сторон. Поэтому и сравнивать что-либо логично, лишь исходя из того, какие ценности лежат в основе наших оценок.

Если исходить из системы ценностей, в которой главенствуют права и свободы человека, то нынешний режим является самым либеральным в истории России.

При всем уважении к Б. Н. Ельцину, его режим (который вопреки решениям референдума развалил СССР, расстрелял парламент, изменил Конституцию, утвердил правовой беспредел, развязал гражданскую войну в Чечне и организовал анекдотические президентские выборы) на основании одних лишь редакционных свобод назвать более либеральным никак не получается.

Конечно же, действовал Ельцин не в гипотетических обстоятельствах, а в критических, и сейчас бесполезно думать, что ждало бы Россию в случае альтернативных поворотов ее истории. Другое дело, большое удивление вызывает позиция нашей интеллигенции, которая в 1993 году призывала своего президента «раздавить гадину», а четверть века спустя отказывается понимать, что несет полную моральную ответственность за все, что случилось в результате реализации ее чаяний.

Если вы обнаруживаете себя в мышеловке, это свидетельствует только о том, что сыр бесплатным не бывает. Даже если за свою свободу вы заплатили чужой, по счету рано или поздно платить придется.

Между невинными жертвами режима и людьми, ковавшими его своими руками, есть большая разница. Между людьми, которые хлебают баланду и испытывают перебои с хамоном – тоже. Нелепыми сравнениями в трагедию рядится фарс. Мы живем во времена не переоценки, а уценки ценностей. Даже память превратилась в разменную монету: одни предлагают нам забыть Победу, но вечно помнить бессмертный барак, другие – наоборот. Как прекрасно сформулировал тот же Быков, «одни для компенсации своей травмы всех готовы объявить предателями, а другие всех остальных... тоже предателями, наверное, потому, что другого клейма в России не придумано». 

Прекрасная Россия будущего – это мираж. Как говорили спутники Моисея, красота не в пустыне, а в душе верблюда.

..............